Трофимов Геннадий Васильевич
– наш земляк, наш современник, гениальный вокалист, которому нет равных в нашей реальности, талантливый композитор и столь же талантливый педагог, создатель своей уникальной вокальной техники
Геннадий Трофимов:
«Я – человек домашний. Долгих отлучек не люблю»
«Вино из одуванчиков», Рей Брэдбери. Когда Геннадий Трофимов читал это произведение, то у него возникала прямая ассоциация со своим детством – такой же «green town» (зеленый город), такие же рвы, дома, тайны. Атмосфера старинного русского города не могла не отразиться в творчестве артиста, певца и композитора, которого широкая публика знает как первого исполнителя рок-опер на дисках «Звезда и Смерть Хоакина Мурьеты», «Юнона» и «Авось».
Концерт в ДК "Рублево", 06.10.2012
Детство в купеческом доме – Геннадий Васильевич, ваша жизнь – сцена, гастроли, концерты, студии звукозаписи. А что для вас означает ДОМ? – Мой дом – моя крепость. Родные, самые близкие люди. Это инструменты, на которых играю. Моя небольшая студия. Основное время проводится дома. Я человек домашний, не люблю долгих отлучек.
– Вы родились в удивительном месте... – Родился под Орлом, в Болхове. Болхов – старый кожевенный купеческий город, в котором до революции жило сорок тысяч человек. Его называют вторым Суздалем, потому что там было тридцать храмов и два монастыря. Многие храмы большевики разрушили в свое время.
– А как жили ваши родители? – В послевоенное время родители снимали комнату. Потом им от работы дали квартиру без удобств в двухэтажном доме. Потом подкопили денег и купили частный старинный купеческий дом. Мое детство пришлось на послевоенное время. Ребята, которые были на четыре года старше меня, еще помнили разбитые танки, наши и немецкие, брошенные на улицах. На территории, где мы жили, до войны было два дома. В каменный попала бомба. А тот, в котором мы потом жили, деревянный, уцелел. Дети часто ходили друг к другу в гости, играли во дворах. Мое детство окрашено тайнами: Болхов изобиловал какими-то неожиданными уголками, вокруг стояли частные дома, старые усадьбы, зеленели пригорки. Все было пронизано ощущением старины, патриархальности. Когда мы делали ремонт, под обоями обнаружились газеты еще царского периода. Мы, дети, верили в клады. Существовала легенда о том, как в одном из таких старых домов на чердаке было найдено целое ведерко золота, видимо, оставшееся от того периода, когда свирепствовали золотые большевистские поборы. Это было вполне возможно, поскольку Болхов был очень богатым городом, и каждый состоятельный купец считал своим долгом построить храм. Когда там начались золотые поборы, то золото действительно выносили ведрами. Был случай, когда в стенах дома нашли золотые червонцы.