Рейтинг: 5 / 5
К юбилею Ивана Сергеевича Тургенева
По лесной опушке нужно идти не спеша. В любое время года, но особенно ранней осенью. Берёзы шелестят начинающей желтеть листвой, ветер несёт паутинку-путешественницу и открываются радующие взгляд дали среднерусской природы. Вроде всё просто, но так по-родному! И сразу вспоминаются тургеневские "Записки охотника" - гимн любви великого писателя к своей Родине.
16 сентября 2017 года участники Орловской походной группировки совершили очередной пеший поход по памятным местам Болховского района. Побывали и в старинном селе Коноплянка, старое название - Введенское. Составили отчёт и выложили на своей страничке в сети. После этого было просто невозможно не сесть за стол с ручкой и блокнотом...
В приделе Введенской церкви села Коноплянка Болховского уезда Орловской губернии были похоронены в стародавние времена Пётр Петрович Апухтин, его жена Екатерина Алексеевна и Николай Гаврилович Левшин. Прадед и прабабка Ивана Сергеевича Тургенева и его двоюродный дядя, оставивший потомкам "Домашний памятник" - удивительные заметки о своей жизни и помещичьем быте.
Вот что написано в "Историческом описании церквей, приходов и монастырей Орловской Епархии", изданном в Орле в далёком 1905 году: "... на одной из стен храма прибита медная дощечка (с иконой над ней), обозначающая место погребения П. П. Апухтина (сына храмоздателя) и его супруги Екатерины Алексеевны Апухтиной, отличавшейся почти подвижническим благочестием". В своих заметках "Домашний памятник" Николай Гаврилович Левшин привёл текст на стене церкви: "1755 года, июня 11-го, кончил жизнь Пётр Петрович Опухтин 30-ти лет". Левшин также поведал потомкам о своей бабушке, Екатерине Алексеевне: " В самых молодых годах, быв, своего времени красавица, она вышла замуж, по любви, за армии поручика Петра Петровича Опухтина, который был её достоин в полном смысле, красовался добродетелью и пригож наружностью. Они жили счастливо, так что многие радовались и многие завидовали. Блаженство их недолго продолжалось - четыре года". Трагически погиб муж и "...неутешная вдова его осталась с двумя дочерьми".
Село тихо угасло в послевоенные годы, от церкви Введения во храм Пресвятой Богородицы, построенной в 1742 году, осталась лишь каменная осыпь. Могилы утрачены. Как и в соседнем селе - Воиново, только церковь там называлась Вознесения Господня.
Девичья фамилия Екатерины Алексеевны Апухтиной - Скуратова, она дочь Алексея Ивановича Скуратова. То есть, прапрадедом Ивана Сергеевича Тургенева был известный полярный мореплаватель. И почему я на этот факт раньше не обращал внимания? Тургенев - один из моих любимых писателей, к тому же земляк. В детстве буквально проглотил "Записки охотника" на одном дыхании, перечитывал без конца. Да и в школе биографию и творчество великого писателя изучали весьма основательно, вплоть до его личных симпатий. Правда, на доставшемся мне учебнике литературы (выдавали раньше на год в школе бесплатно) у красавицы Полины Виардо шариковой ручкой были пририсованы гвардейские усы. Но это так, для разрядки. Если серьёзно, то возникло желание побольше узнать о предке Ивана Сергеевича. Почему-то казалось, что в его биографии отыщется много интересного.
Предчувствие не обмануло, даже превзошло все ожидания. Лейтенант Скуратов принимал участие в Великой Северной экспедиции, его именем назван мыс на полуострове Ямал и возле Диксона полуостров, пролив и ещё один мыс. Окунулся в атмосферу романтики, удивительных людей и событий. Много нового, ранее упущенного. Впрочем, учиться и исправлять никогда не поздно.
Итак, наш герой, дворянин Алексей Иванович Скуратов, родился в селе Журавино Чернского уезда. Почти земляк, всего-то 70 в километрах от Болхова! Его давние предки за труды по укреплению засечной черты были пожалованы вотчинами в этих краях. Отец, Иван Иванович Скуратов служил Отечеству в звании капитан-цалмейстера, ведал выдачей денежного довольствия чинам флотским. С годом рождения Алексея не всё ясно, разные источники называют и 1706 и 1709 годы, наиболее вероятен 1706. Принципиальным является то, что годы отрочества совпали с преобразованиями Петра Великого. В то время взрослели быстро, и уже в 1718 году Алексей связал свою жизнь с флотом. Он учился в Морской академии, называемой иначе Академией морской гвардии. По Указу Петра Великого в Академию принимали "...сыновей дворянских, из домов боярских и других чинов от 12 до 17 лет, добровольно хотящих иных же паче со принуждением". И проявил себя отрок из сухопутного края с лучшей стороны, закончив учебное заведение 2 марта 1721 года с отличными результатами. Вот строки из отзыва коменданта Ревельского (в настоящее время - Таллинн) порта: "Алексей Иванов сын Скуратов, дворянский сын, взят из академии в гардемарины в 1721 году. Науки обучил круглую навигацию, геодезию и такелажную совершенно, такоже и артиллерию и рисовать умеет". После стажировки во Франции Алексей Скуратов преподавал в Морской академии, в 1726 году присвоено звание мичмана, в 1730 году унтер-лейтенанта. а в 1733 - лейтенанта корабельного флота.
17 июня 1735 года молодой офицер вступил во владение отцовским имением, которое было"... справлено за ним по решению вотчинной коллегии". И в это же время решил построить на свои средства церковь. 16 мая 1735 года Алексей Иванович пишет прошение Преосвященному Леониду Архиепископу Сарскому и Подонскому с позволением "...строить ему вновь церковь во имя Рождества Пресвятые Богородицы во означенной его деревне Журавино. А под ту церковь под усадьбу попу с причетчики отдаёт он земли двадцать четвертей, да сена двадцать копен". Храм во имя Рождества Пресвятой Богородицы был вскоре построен и по нему у села появилось новое, второе по счёту, название - Рождественское.
А через несколько лет подошло время для задуманной ещё Петром Великим экспедиции для обследования Северного морского пути. Трудно переоценить величие этого грандиозного замысла. Дело в том, что по сути Русский Север был "белым пятном", знания передавались из рук в руки и зачастую безвозвратно утрачивались. Да, русские поморы осваивали суровый край, ловили рыбу и добывали морского зверя. На кочах и лодьях добирались до Новой Земли и Груманта, так в старые времена называли Шпицберген. Сколько их погибло во время этих походов? Говорят, что чайки - это души погибших моряков. Чаек на Севере много, очень много...
После похода Ермака и других смельчаков из Сибири стала поступать пушнина - весомое пополнение казны государевой. Мягкая валюта, что тут добавишь. Царь жаловал мехами отличившихся подданных, не забывая и правителей иноземных. Слава о русских соболях далеко перешагнула границы государства. И потянулись купцы иноземные в край богатейший, скупая рухлядь мягкую. Так в давние времена называли пушнину. Чужестранцы, в основном англичане и голландцы, подрывали государственную монополию. Ну и шпионили, конечно, куда же без этого. Выдающийся русский историк, Инна Ивановна Любименко, в дореволюционные годы работала в британских архивах. Она установила, опираясь на английские источники, что в 1612 году Англия планировала захват и установление своего протектората на Русском Севере и лежащих вокруг Мангазеи землях. Мангазея - исчезнувший русский город на севере континента, первый заполярный город. Вполне естественно, что он был экономическим центром и притягивал алчных иноземцев. В 1612 году голландец Исаак Масса издал в Амстердаме чертёж Мангазеи. Русь переживала трудные времена, Смуту, вот заезжие гости и не упускали момент. Дело дошло до того, что в 1620 году русский царь Михаил Романов был вынужден издать указ о запрете плавания в Мангазею морским путём "...под страхом смертной казни". Пути по суше русские власти ещё могли контролировать, были поставлены сторожи и таможенные посты. Добирались в дальний край, пересекая по суше Ямал в его южной части.
Вот и наступила пора перейти к Великой Северной экспедиции. Организованная как логичное продолжение экспедиции Витуса Беринга и его помощника Алексея Чирикова в 1725 - 1730 годах, она продлилась с 1733 по 1743 годы. Десять лет! Проект отличался грандиозностью. Подумать только, планировалась работа пяти самостоятельных морских отрядов на Севере, двух морских отрядов на Дальнем Востоке и двух сухопутных в Восточной Сибири, один из которых назывался Академическим из-за входивших в его состав учёных Российской Академии наук. Тысячи участников, специально построенные суда, и отпущенные казной огромные по тем временам деньги - 360 тысяч рублей. Но это не всё, в Якутске был построен Тамгинский железоделательный завод (!) для обеспечения экспедиции изделиями из железа. Императрица Анна Иоанновна 28 декабря 1732 года подписала представленный Сенатом проект Указа.
Немножко отвлекусь... После вышеизложенного как-то иначе предстаёт образ государыни. В своё время мы зачитывались историческими романами Валентина Саввича Пикуля. Написанные сочным языком по ярким сюжетам, они были буквально нарасхват. Если честно, то лично у меня и сейчас возникает желание перечитать знакомые страницы, особенно по морской тематике. Но в случае с Анной Иоанновной писатель уделил большое внимание быту царского двора и всевозможным интригам. Написано талантливо, потому и запечатлелся образ императрицы как грубой, капризной и весьма недалёкой. Не всё так однозначно...
Вернёмся к нашему герою. Алексей Иванович Скуратов получил назначение в самый западный отряд, Двинско-Обский, подчинявшийся непосредственно Адмиралтейств-коллегии. Все остальные отряды подчинялись Витусу Берингу. Задача отряда - описать северное побережье Российской империи от Белого моря до находящегося в устье реки Обь города Обдорска (ныне Салехард). Раньше до него добирались только по суше. Да и вообще считалось, что Ямал тянется на север и переходит в Новую Землю. На многих старинных картах пролива между Новой Землёй и материком нет. Вот эту загадку и следовало разгадать.
Первый состав отряда с поставленными задачами не справился, руководителей заменили. Командиром был назначен лейтенант Степан Гаврилович Малыгин, а командирами ботов лейтенанты Алексей Иванович Скуратов и Иван Михайлович Сухотин. Боты представляли собой небольшие однопалубные суда, да и мачта тоже была одна. Изготовленные в Архангельске, назывались боты весьма незатейливо - "Первый" и "Второй". Лейтенант Малыгин в 1735 году сушей отправился в Пустозерск для осмотра старых судов. Этого города сейчас не существует, находился рядом с нынешним Нарьян-Маром. А боты вышли в Белое море и команды приступили к выполнению гидрографических работ. За полтора месяца лейтенанты Скуратов и Сухотин провели картографические съёмки горла Белого моря, острова Моржовец, полуострова Канин и острова Колгуев. Земляки промерили глубины, провели наблюдение за ветрами и течениями, морскими приливами и отливами, взяли пробы донного грунта. Труд огромный, учитывая техническую оснащённость той эпохи.
Шестнадцать лет моей жизни связано с севером, служил в морской авиации Краснознамённого Северного флота на Кольском полуострове. Довелось побывать и в описываемых местах, видел горло Белого моря, остров Моржовец, походил и по полуострову Канин.
Отлив на полуострове Канин. Фото автора.
Северное побережье. Фото автора.
Неприветливые места. Снежные заряды, туманы и низкая облачность. Кажется, что здесь море соприкасается с небом и закручивает диковинную карусель. Сильные прибрежные течения с морскими приливами и отливами постоянно изменяют береговую линию, особенно во время шторма, лоции постоянно корректируют. Но это сейчас, другое время и другая техника. Трудно представить, что три века назад на ботах "Первый" и "Второй" можно было всё задуманное выполнить.
В августе 1736 года произошла встреча с судном "Обь" под командованием лейтенанта Малыгина и плохие вести: судно предыдущего состава "Экспедицион" раздавлено льдами и покинуто командой, "Обь" тоже в аварийном состоянии. Принятым решением отправили "Обь" под командованием Сухотина в Архангельск, а на ботах пошли на восток, в места неизведанные. Нужно было выяснить размеры Ямала как морским путём, так и сухопутным. Боты шли вдоль берега и по пути проводили съёмку, а по суше продвигался отряд опытного геодезиста Василия Селифонтова, устанавливая в качестве опорных точек каменные знаки-гурии. Во время службы я видел подобные знаки на побережье.
Каменный знак – гурий.
Море забило льдом, туманы осложняли путь. Шли на вёслах(!), разведочная группа выходила на лёд, выбирая путь среди разводий. Из какого металла были сделаны эти люди? В наше время их бы с руками оторвал любой спецназ... Ударили морозы и Малыгин принял решение о зимовке в устье реки Кары. Прошу обратить на это название особое внимание, объяснение будет позже. С радостной вестью с отрядом соединилась партия геодезиста Селифонтова: Ямал не соединяется с Новой Землёй! Есть пролив и дальше море! Курс верный, но реализовать планы можно только после зимовки на пустынном берегу. Задача не из простых, но чем можно испугать людей одержимых?
6 июля 1737 года боты двинулись в путь. Преодолевая коварные мели, прибрежные течения и штормовые ветра мореходы обогнули полуостров Ямал (теперь в этом не сомневались) и вошли в Обскую губу. Вот и долгожданная победа! Путь найден!
С подробным отчётом командир Малыгин поспешил сушей в Петербург, а принявшему командование лейтенанту Скуратову предстоял нелёгкий обратный путь морем. Но не сразу, а в следующем году, северная навигация коротка. Ещё одна зимовка! В июне 1738 года отряд взял курс к родным берегам. Лейтенант Скуратов ещё не знал, какая опасность его подстерегает. Северные ветра привели в движение огромные ледяные поля. Боты прижало к берегу и выдавило на мель. Началась отчаянная борьба экипажа за спасение судов. Льдины срезали якорные цепи, боты било об лёд, разбило форштевень, руль и бортовую обшивку. Пришлось выгружаться на лёд, переносить груз на берег, снова возвращаться и спасать полузатонувший "Первый". Невероятно, но люди победили в этой неравной схватке!
Потом была ещё одна зимовка, третья по счёту. Моряки обустроили лагерь, срубили избу. И всё это в диком краю... Немножко отвлекусь и расскажу о строительстве. В те далёкие годы главным строительным инструментом был топор, пилы ещё не нашли широкого применения. Поперечная пила появилась в 16-м веке, а продольная в конце 17-го, при строительстве регулярного флота. Русские люди предпочитали топор. И в бою и в труде. При работе топор уплотнял волокна древесины, а пила разрушала их. Вот поэтому заготовки при работе топором отличались завидной прочностью. Глагол "срубить" означал - построить топором.
Отремонтировав корабли, в июле 1739 года моряки двинулись в путь. Боты потеряли друг друга в густом тумане и шли домой раздельно. 15 августа 1739 года Алексей Иванович Скуратов увидел Архангельск. Северная Одиссея успешно завершилась.
Но полное окончание экспедиции произошло в Петербурге. 17 сентября 1740 года лейтенант Скуратов доложил на заседании Адмиралтейств-коллегии об окончании плавания и получил поручение: "...учинить общую карту от Архангельска до Берёзова". Алексей Иванович с задачей справился на отлично. Составленная им карта долгие годы считалась лучшей, служила надёжным инструментом для многих последователей. Впервые карта создавалась на строго научной основе, впервые море назвали Карским. В честь зимовки на реке Каре. Ранее море как только не называли: Нярзомское, Ледяное, Ледовитое и даже Тартарское. И вот навсегда поставлена точка - Карское! Память об отважных мореходах, птенцах Морской академии, увековечена. Именем Скуратова назван мыс на северном берегу Ямала, полуостров, пролив и мыс возле полярного Диксона, корабли в Арктике.
Мыс на севере. Фото автора.
Известный полярный исследователь Фёдор Петрович Литке, сам совершивший трёхлетнее кругосветное путешествие и руководивший долгие годы Академией наук, писал: "Управлявшие экспедицией исполнили всё, что им было возможно. Из них наипаче Малыгин и Скуратов отличались всеми достоинствами коим мы удивляемся в первейших и наиболее славимых мореходцах: решительностью, осторожностью, неутомимостью..."
Дальнейшая служба Алексея Ивановича проходила на кораблях Балтийского флота, с возрастом он был "...за болезнею отпущен в дом до указа". Через три года последовал сам указ. 20 декабря 1765 года императрицей Екатериной Второй "Высочайше пожалован капитаном во второй ранг, состоящий против сухопутного подполковника". Год смерти не установлен, некоторые источники называют 1767 год.
Алексей Иванович был женат на Марии Васильевне Ртищевой. Кстати, Лев Николаевич Толстой приходится ей родственником. В браки родились два сына, избравшие военное поприще, и три дочери: Варвара, Пелагея и Екатерина. Дочь Екатерина вышла замуж за болховского помещика, поручика Петра Петровича Апухтина, а их дочь Елизавета за Николая Алексеевича Тургенева, деда Ивана Сергеевича Тургенева. Так связались родственные ниточки...
Удивительно, но церковь Рождества Пресвятой Богородицы в селе Большое Скуратово уцелела до наших дней, житейские бури обошли её стороной. Закрытая в 1929 году, с 2000-го открыта, проходят службы. Хочется верить, что после реставрации храм обретёт свой первоначальный облик.
Церковь Рождества Пресвятой Богородицы в Большом Скуратово. Современное фото.
Бюст Алексею Скуратову в Черни.
У меня есть сомнения, что Иван Сергеевич Тургенев знал все подробности героических свершений именно этого своего прапрадеда. Все другие его предки на протяжении нескольких столетий служили и принимали участие в судьбоносных моментах истории Отечества. Прапрадед Роман Тургенев сражался со шведами под Нарвой и Полтавой, прадед Алексей Тургенев попал в турецкую неволю. Отец писателя, Сергей Николаевич Тургенев, по воспоминаниям писателя отличался замкнутостью. Вряд ли он рассказывал сыну семейные предания, да и умер совсем молодым. Он был корнетом-кавалергардом, отличился в Отечественной войне 1812 года, награждён знаком отличия Военного ордена. В Бородинское сражение кавалергарды вступили в самый критический момент боя. Во время третьей атаки французов на батарею Раевского, несмотря на гибель командира полка, кавалергарды решительно атаковали кавалерию французского маршала Груши и в отчаянной схватке смяли её. Корнет Сергей Николаевич Тургенев был ранен картечью в руку. Батарею Раевского французы назвали "могилой французской кавалерии".
Жизнь так устроена, что одни события перекрывают другие. Отечественная война 1812 года заслонила более ранние героические свершения предков... но это моё личное мнение.
И в заключение акростих:
Суров оскал свинцовых скал.
Край льдов, туманов и надежды.
Упорно штурман путь искал,
Разводья в круговерти снежной.
Аврал! - команду отдавал
Тургенева далёкий предок.
Он удержал в руках штурвал,
Виват! - воскликнув напоследок.
..............................................
А у причала крики чаек.
И на века построен храм.