К 200-летию со дня рождения И.С. Тургенева

Дневник М. Ф. Арбузовой как образец «домашней хроники»начала XIX в.

Рукописный дневник М. Ф. Арбузвой — редкий образец усадебной, домашней хроники начала XIX в. Это хроника жизни не только отдельно взятой семьи Арбузовых, но и целого культурного слоя белёвско-болховского и мценского дворянства.

В рукописном фонде музея-заповедника есть ряд документов, не касающихся прямо И. С. Тургенева, но имеющих особое значение для изучения той культурной среды, в которой сформировалась личность писателя. Это бытовые материалы, чудом дошедшие до нашего времени, из самой глубинки России, из тех «дворянских гнёзд», где жили соседи Лутовиновых, Тургеневых.

Один из таких документов, о котором, собственно, и пойдёт речь —рукописный дневник Марии (по другим источникам — Марины) Фёдоровны Арбузовой.1 Это 12 самодельных тетрадей, сшитых из кустарной, синевато-серой бумаги. Редкий образец усадебной, домашней хроники начала XIX в.

Автор дневника — небогатая дворянка, получившая хорошее домашнее образование, жившая в селе Воскресенском, Алтухове тож Белёвского уезда Тульской губернии, а затем в селе Пальна Болховского уезда Орловской губернии.

Происходила М. Ф. Арбузова из потомственных русских дворян. Основатель рода Арбузовых — Филипп, как указано в поколенной росписи «был по городу Рыльску во дворянех. <…> Максим, родной брат Филиппа, служил по Белёву в воротничей службе <…> не имея поместья, перешёл из Рыльска в гор. Белёв и, женясь на воротничей дочери, записался вворотники».2

В 1760 г. Арбузовы построили в городе Белёве каменную церковь во имя Владимирской Божией Матери, а после смерти храмоздателей в эту церковь были перенесены иконы из их дома: Владимирской Богоматери и священномученика Антония.3

Родителями М. Ф. Арбузовой были Фёдор Никифорович Арбузов, ОберСекретарь Сената († 7 марта 1808) и Варвара Михайловна (рожд. Балк)(†1801–1805). Мария (Марина) Фёдоровна была старшей дочерью в семье. Всего у Арбузовых было пять сыновей и две дочери. Известно, что Фёдор Никифорович Арбузов в 1767 г. построил в с. Алтухове каменную церковь во имя Обновления храма Воскресения Христова.4 По храму село и получило своё второе название — Воскресенское.

Село Воскресенское, Алтухово тож располагалось на границе двух губерний: Орловской и Тульской, в ХVІІІ–ХІХ вв. место это было весьма оживлённым, так как находилось на старом торговом пути из Москвы в Малороссию.

Все братья Марии (Марины) Фёдоровны были на воинской службе. Фёдор Фёдорович — бригадир, комендант в Кизляре в 1793 г. Дмитрий Фёдорович († 1813) — коллежский асессор, в 1793 г. служит в С.-Петербургев Портовой таможне. Евгений Фёдорович — в 1793 г. поручик в Лейб-Гвардии Преображенском полку. В 1799 г. он получает звание генерал-майора, а в 1800 г. государем ему был пожалован орден С. Иоанна Иерусалимского и 5000 десятин земли в Саратовской губернии. Порфирий Фёдорович († 1819) начинает свою воинскую карьеру сержантом в Лейб-Гвардии Преображенском полку, впоследствии дослужится до полковника Лейб-Гвардии Измайловского полка, в 1812 г. он, по сведениям В. И. Чернопятова, командовал Тульским губернским Ополчением. Всеволод Фёдорович (1772 — † 4 июля 1822) начинает свою воинскую карьеру также в Лейб-Гвардии Преображенском полку сержантом в 1793 г. Выйдя в отставку Гвардии поручиком в 1799 г., вместе с женой Софьей Алексеевной (рожд. Прончищевой) поселяются в Воскресенском, Алтухове тож.

Но обратимся к документу. Дневник охватывает период с 1799 г. по1824 г. включительно (четверть века). Он состоит из 12-ти тетрадей: за 1799,1800, ещё одна тетрадь за 1800 год, 1806, 1808, 1812, 1813, 1818, 1819, 1821,1823, 1824 годы.

Надо полагать, что тетради за промежуточные годы просто не сохранились, как не сохранились тетради за годы, предшествующие 1799-мугоду и последующие за 1824-м.

Перед нами предстаёт целая жизнь, прослеженная в днях, месяцах и годах. Автором непременно указывается дата каждой записи, прослеживается чёткая хронологическая последовательность фиксируемых событий. Как правило, в дневнике отмечается погода, а также кратко записываются события, которые происходят. То есть дневник отвечает всем требованиям, предъявляемым к этому литературному жанру.

Очевидно, с ранних лет Мария (Марина) Фёдоровна выработала в себе привычку к труду: она работает в саду и огороде, занимается варкой варенья, рукоделием (вяжет, шьёт, вышивает), играет на гуслях, а ещё она принимает родственников и соседей, ездит к ним с ответными визитами, ходит к заутрене, обедне, вечерне, посещает монастыри. Но чаще всего М. Ф. Арбузова проводит время за письменным столом. В круге чтения философская, научная и художественная литература, отечественная и зарубежная. М. Ф. выписывает газеты, журнал «Сын Отечества», читает «Эвелину» Марка Аврелия Антонина.

Дневник написан хорошим литературным языком конца ХVІІІ —начала ХІХ вв. по-русски, местами по-французски, хорошо выработанным почерком. Поэтому вполне доступен современному читателю.

В 1799 г. М. Ф. Арбузова уже сложившаяся личность. Точная дата рождения неизвестна. По предположению Н. М. Чернова, она родилась около1780 года. Значит, когда дневник был начат, автору семейной хроники около20 лет. Именно в этот год решается её судьба: происходит знакомство с человеком, который трижды делает Марии (Марине) Фёдоровне предложение руки и сердца, но неизменно получает отказ. Это приведёт её в последующем к горькому раскаянию и страданиям, оставит одинокой на всю жизнь. Предложения время от времени повторяются. Причиной отказа было то, что, во-первых, человек, сделавший ей предложение, не был избранником её сердца; во-вторых, брак этот не мог одобрить отец Марии Фёдоровны. «Теперь всё решилось. И должна знать, что на весь мой век осуждена страдать в грусти и горестях. <…> выключая доброго нрава, ничего хорошего в нём не встречала. Словом, он совсем не то, что мне надобно. Но в рассуждении удручающих меня прискорбий он начал быть мне дорог, чаяла чрез него обрести спокойствие. Прошлого года отказав ему начисто, совестилась как-нибудь дать знать, что я о нём жалею. Ждала, чтобы сам приехал убеждать нас, и вот за глупую амбицию терплю раскаяние, а оно всего мучительнее»,— пишет она.

Начиная тетрадь дневника 1800 года, Мария Фёдоровна прямо на заглавном листе внизу отмечает: «Наигорестнейший год в жизни моей. —Удивительно, что я <…> хотя и с потерянием здоровья, но жива осталась».

Хорошо знакомая с западной литературой, со временем М. Ф. Арбузова начинает заниматься переводами романов с иностранных языков. Впрочем, это также было свойственно многим девушкам того времени. И. С. Тургенев, например, замечал Вильяму Рольстону: «Вы говорите о страсти, с которой некоторые лица берутся за переводы; она свирепствует особенно среди старых дев».5

4 августа 1800 г. М. Ф. Арбузова записывает в дневнике: «Начала переводить книгу “Le chateau misterieux”6 и весь день прилежно сидела.<…>Для разогнания тоски принялась опять за перевод свой. При великом унынии духа кажется нет той способности, которая бы могла быть при спокойных мыслях. <…> Почти весь день сижу в хоромах одна за своим переводом». Весь 1800-й год Мария Фёдоровна занята переводом. «Я беспрестанно пишу, рада, что перевод мой может занять меня. Не думаю, чтобы он был удачен. Такие дела хорошо делаются со спокойным сердцем, а не со столь удручённым, как моё. <…> Переписываю набело, очень хочется поскорее, а дни малы и не много успеваю. <…> Сегодня кончила первый томи сделала малое начало второму. <…> Пишу; вот вся отрада. <…>Здоровье совсем расстроено. Ни малой нет надежды к отраде. <…> То же и то же.<…> Пишу прилежно, но как мысль жестоко встревожена, то не знаю, годится ли труд мой. Здоровье расстроено. Спешу окончить, опасаясь, что, более ослабев, не буду в силах довершить. <…> Писания моего немного остаётся»,— далее пишет она.

9 ноября Арбузова посылает почтой свою книгу на публикацию.

Роман «Таинственный замок» известной в своё время английской писательницы Марии Регины Рош Мария (Марина) Фёдоровна переводила нес английского оригинала, а с французского издания. Имя писательницы в российских изданиях в переводе с французского печаталось: Деларош. Русский перевод был издан в 1803 г. в Москве в университетской типографии у Люби, Гария и Попова. Чуть раньше, в 1802–1803 гг., в этой же типографии был издан в переводе Арбузовой ещё один роман Марии Регины Рош — «Дети аббатства».7 Позднее, в 1824 г., роман «Дети Аббатства» был перепечатан орловским издателем Иваном Яковлевичем Сытиным8 под названием «Дети Донретского Аббатства».9

Перевод «Таинственного замка» Арбузова посвятила своему брату Евгению Фёдоровичу. Посвящение переводчицы было подписано инициалами: «М. А.» [М. Арбузова]. Перевод был выполнен Марией (Мариной) Фёдоровной Арбузовой при участии Надежды Васильевны Лёвшиной (в замужестве Калашниковой).10

Это имя встречается на страницах дневника за 1813 г.: «Пятница. День хорош. После обеда мы с сестрою Анной Вас[ильевной] поехали к НадеждеВас[ильевне] Лёвшиной. Когда хотели возвращаться, пошёл пресильный дождь и продолжался до 10 часов вечера, почему и ночевали у неё».

Лёвшина (в замужестве Калашникова) Надежда Васильевна, белёвская жительница, писательница и поэтесса, одна из дочерей литератора Василия Алексеевича Лёвшина (1746–1826).11

Тетради с 1801 г. по 1805 г. не сохранились. В этот период умирает мать М. Ф. Арбузовой.

В сентябре 1806 г. в Воскресенской церкви в селе Алтухово сестра Марии (Марины) Фёдоровны Александра Фёдоровна венчается с Николаем Фёдоровичем Филатовым. Молодые уезжают жить в имение жениха — село Пальна Болховского уезда Орловской губернии. М. Ф. Арбузова, так много положившая своих сил и энергии, чтобы брак сестры состоялся, с этого момента полностью посвящает себя молодой семье. А Николай Фёдорович Филатов из «коварного» становится для неё самым близким и дорогим человеком.

7 марта 1808 г. в Воскресенском умирает отец Марии (Марины)Фёдоровны. Незадолго до смерти Фёдор Никифорович призывает близких и оглашает завещание. «<…> мне отдают частичку нашу в Парахине. Может быть, и меньше четвёртой <…> но принимаю с благодарностью. Бог меня не оставит»,— с покорностью судьбе отмечает в своём дневнике Арбузова.

Вскоре Арбузова почувствовала себя лишней в родном доме. «Вижу я и слышу, что Всев[олод] Фёд[орович] мною тяготится. Прошу его отпустить меня в Пальну. Он согласился с радостью, и я сегодня весь день собиралась. Отдала ему ключи от кладовых. И что там есть, всё переписали. Ему, как обожателю корысти, всего казалось мало, много обижал меня разными ругательствами и обидами. Отвечаю одним молчанием и самыми необходимыми отзывами. <…> Унёс из девичьей к себе вниз фарфоровое блюдо, и я от всего, что слышу и вижу, точно тень брожу, а не человек. <…> Мне душевно жаль его. Он — раб корысти и против воли своей ожесточается лишь вообразить, что ко мне перепал какой-нибудь лоскуток. Что я ни говорила к убеждению его, всё было напрасно, кротость моя нимало не тронула его. Несёт бог знает что, точно умалишённый <…>Всев[олод] Фёд[орович] опять пришёл ко мне. Говорил много. Знавши его довольно, решилась дать ему сто рублей. Получив их, несколько успокоился, и хотя кой-как, но, слава богу, без гвалта отпустил меня в Пальну»,— с горечью пишет она. И с этого времени навсегда остаётся жить в семье сестры и зятя.

Тетради за 1809, 1810, 1811 годы отсутствуют. Но сохранились тетрадь и за 1812–1813-е годы. Это бесценный исторический свидетель тех событий, которые происходили в Орловской, Тульской, Калужской губерниях в период Отечественной войны 1812 года.

На верхней обложке тетради № 6 рукою Марии (Марины) Фёдоровны Арбузовой надпись: «1812 год». Далее по-французски заголовок (в переводена русский: «Журнал моего проведения времени в Пальне»). Ещё ниже текст: «Премучительный год … не для меня одной и мне подобных несчастливцев, но для всей Европы».

В апреле 1812 г. М. Ф. Арбузова пишет: «Морозы стоят пребольшие, и ужасная жалость в народе. Хлеб дорог, скотину кормить нечем. <…>Ежедневно приходят бедные за хлебом и соломой, по доброму сердцу Ник[олай] Ф[ёдорович] ссужает многих, и даже без получить назад. Славабогу, что есть возможность облегчать страждущее человечество».

Записи в дневнике 14–16 июля: «<…> возложено на дворян давать в казну волов, и дворян требуют на службу. <…> Прегорестный год, хлеба неурожай, подати ежемесячные. Проценты требуют, денег нет, рекрут ещё не поставлен. <…> Болезни не выходят из села. <…> Сегодня был у нас в Пальне Иван Ив[анович] Басов. Сказывал разные неприятные вести об нашей Армии, здесь слышу тоже, боже, сохрани своею милостию любезное Отечество наше! <…> вижу Манифест государя, коим призываются все на службу, ибо неприятель ужасный Бонапарт вошёл уже в наши пределы. Содрогнулось сердце».

«Слава богу, воинские дела идут лучше, и Орловскую губернию не тревожат, кроме пожертвований. <…> Беспрестанно почти говорим о военных действиях, иногда утешаемся удачею наших, а иногда страшимся лютых бед»,— далее отмечает в своём дневнике М. Ф. Арбузова.

Когда французы продвинулись вглубь России, люди стали покидать свои сёла и города. Село Пальна как раз было одним из промежуточных пунктов на пути следования беженцев в Орёл. Вот что пишет об этом автор дневника 21 августа: «Почти все из той стороны мимо нашего села едут. До слёз горько видеть такую тревогу. А видно и нам не миновать того же». Тем более, что пришла весть о взятии Смоленска. «<…> извещают нас домашние, что старинный русский город Смоленск выжжен неприятелями и взят и что скорыми шагами идут далее. Газеты и письма из Москвы тоже подтвердили. Изобразить E7еu1085 нельзя, сколько горестно. Я пошла на минуту в Варварино, и, стало быть, душа моя в сильном была волнении, что я несколько сажен прошла мимо своих ворот. И далее бы шла, если бы провожатый не спросил у меня, куда я иду. Весь вечер были в тоске и унынии. После нашего ужина приехал приказной объявить, чтобы представили воинов с 26 душ и чтобы в восемь дней кончился набор оных. Поговорили с ним, списала это объявление, и не могла лечь спать. <…>Платье воинам готово, и Ник[олай] Ф[ёдорович] поехал в Белёв представлять их. <…> Из Москвы пишут, что царские сокровища везут в Казань, и все почти <…> выезжают кой-куда. О горе нам! <…> Ник[олай]Ф[ёдорович] воинов поставил. Одного мне очень жаль — Давыда. А всего больше жаль матушку Москву. Потрясут её. А там и мы погибли. При слове сём невольно слёзы льются. <…> От Москвы французы недалеко, есть виды, что они идут к Калуге, а следовательно к Белёву и к Болхову. Вот обстоятельства ужасные. <…> Да остановившиеся в селе нашем несчастные дорогобужские жители или полещики Васильевы и Лопатины. Ник[олай] Ф[ёдорович] засветло приехал домой. Там подтвердили ему, что Москва взята, но скрывал от нас. А когда мы уже ложились спать, из Болхова прислали сказать о том. Убило нас такое известие. Тоскуем, стонем. Господи, пошли терпение нам, несчастным. <…> Уже из Калуги купечество мимо нас едут. Также порох и ядра в Орёл везут. <…> У нас почти ежедневно проходят разные транспорты и большие бывают неприятности. Сено и овёс почти даром берут. А которые гонят волов, с поля копны крадут. Уже и козельские монахи проехали в Орёл».

В семье Арбузовой дают пристанище переселенцам. В сентябре собираются и сами покинуть свой дом. Идёт набор в ополчение. Брат Порфирий Фёдорович, как уже было сказано выше, командовал Тульским губернским Ополчением.12

В провинции жадно ловят каждую доходившую с фронта новость. 21октября женщина пишет: «На рассвете получили из Белёва известие, что удачно гонят врагов наших. Но когда прочла уведомление, что часть кремлёвских стен и все строения там находящиеся взорвало на воздух по выходе их из Москвы, содрогнулось сердце моё и невольно полились слёзы. Всякой старинной вещи жаль. А это такая древность, что утрату её нельзя не оплакать. Слава богу, что целы церкви, где покоятся мощи».

Запись 24 октября: «Слава богу, неприятель от Калуги совершенно удалён, и теперь есть надежда, что по благости божией мы не тронемся со своего гнезда».

28 октября Арбузова получает нерадостную весть из Москвы от двоюродной сестры Анны Михайловны Балк и записывает в дневнике: «<…>живут на владимирской дороге, в Москве дом их сгорел, и не знают, целы ли деревни. За день до входа врагов они уехали и только лишь в одном платье».

В конце октября семья Марии (Марины) Фёдоровны принимает решение оставаться на месте. Но поставка в Орёл рекрутов продолжается. Неизбежные спутницы войны — голод, болезни. В декабре Арбузова записывает в дневнике, что в сёлах много больных, умирают старики и дети.

1813 год. Все радуются, что французы изгнаны из России. Но беды ещё долго продолжаются. Этот год такой бедственный, что всем кажется не пережить его. Болезни, мор. Молотить некому, продавать хлеб тоже не кому.И повсюду, как отмечает автор дневника, одна картина.

«<…> тоскую о больных. <…> в вечер приехал подлекарь. <…>Заботимся о своих больных. Но прогневали бога, ничто не в пользу. Часто похороны бывают. <…> От скуки занимаемся газетами»,— пишет она.

Однако тучи, сгустившиеся над Россией, начинают редеть. Стали доходить слухи о наших победах за границей, проникать в глубинку. «Хорошо, что французов гонят, наши войска уже в Пруссии. Да то горе, что остались нам ужасные последствия пребывания их в России. <…> Раза три в день посылаю узнавать о состоянии больных, и кой-что носят им»,—записывает Арбузова в начале февраля.

Приходит известие, что скончался её брат, Дмитрий Фёдорович. Николай Фёдорович Филатов выбран «к осмотру лошадей».

Мария (Марина) Фёдоровна Арбузова занимается детьми. «<…> богу угодно было определить мне жребий, в котором нужна покорность. Если буду уметь придерживаться оной, то, конечно, когда не здесь, так в будущем удостоюсь его милосердия. Своим домом заводиться уже поздненько, да и не с чем, к тому же сильна моя привычка к детям»,—пишет она. А детей у Филатовых к тому времени уже трое, да у Софьи Алексеевны с Всеволодом Фёдоровичем четверо. Всех учит и опекает Мария (Марина) Фёдоровна. Воспитанная в обстановке строгого благочестия, она посещает церковь, не пропуская почти ни одной службы. Строго держит посты. В этом духе она воспитывает детей, сохраняя верность церковным указам. Часто ею организуются домовые богослужения (молебны, вечерни, всенощные, службы страстной недели). Для этого приносятся святые иконы из соседних церквей, монастырей. Иконы всегда торжественно встречаются и торжественно отправляются на следующий день назад.

Проходит ещё 4 года.

И вот 1818 год. В Пальне закладывается новый дом, выбирается место под новый храм. В саду разбивается лабиринт. Примечательно, что автор дневника, отмечая почти ежедневно погоду, запечатлела её 27, 28 и 29 октября 1818 года:13 «27, воскр[есенье]. <…> Мороз жестокий, а к вечеру выпал снег. 28, понед[ельник]. Ник[олай] Фёд[орович] и сестра к обеду поехали к кн. Урусовой и возвратились перед светом. 29, вторник. Невзирая на морозы, плотники работают верх. Недостаёт леса <…>. 31, четверг, крещенские стоят морозы <…>».

Мария (Марина) Фёдоровна учит по-прежнему детей грамоте, музыке, хотя время от времени для детей нанимаются гувернёры и гувернёрши (француженки и немцы).

Вот что она пишет по этому поводу: «Занимаюсь ежедневно детьми, хотя иногда и скучно, но считаю это за должность, свыше на меня возложенную, и не тягощусь, а ещё не вижу, как дни проходят. <…> Немец наш уже не учит, и мне теперь с детьми очень хлопотно. Моя, как просвирнина, должность людям не видна, да авось, Богу в честь. <…>Немец наш не учит, а только по гостям разъезжает. <…> Немец и мадам начали побурливать. Учение плохо, а говорить не можно». Тетради за 1820 год нет.

В тетради за 1821 г. отмечается смерть невестки Софьи Алексеевны. Забота о её детях полностью ложится на плечи М. Ф. Арбузовой. Племянники уже на службе. Требуются деньги на их обмундирование. И об этом она пишет в дневнике: «Поутру приехал Алексей Всевол[одович]. Его произвели в офицеры, надобно обмундироваться. Невзирая на безденежье, хлопочем о том».

Тетрадь за 1822 г. тоже отсутствует. Из записей в последующем дневнике узнаём, что 4 июля 1822 г. умирает брат Всеволод Фёдорович Арбузов, оставив на попечение сестры восемь человек детей.

Семья терпит крайнюю нужду в деньгах. К тому же Белый Колодезь в Одоевском уезде Тульской губернии, где находится имение брата Евгения Фёдоровича, который ещё на службе, нужно удержать от продажи на аукционе. Это обстоятельство крайне огорчает Марию (Марину) Фёдоровну: «Нет минуты, в которую бы сердце моё не страдало о прискорбном положении брата Евгения Фёдоровича. И часто, одна сидя, горько плачу. Мучительно, очень мучительно, знаю его нужду, а нечем помочь. Сами в больших затруднениях. Даже на нынешнее лето решились остановить строение храма нашего, хотя очень желательно и нужно бы кончить»,—записывает она в своём дневнике.

Подрастают уже дети сестры Александры Фёдоровны и Николая Фёдоровича Филатовых. Старших определяют учиться в Москву. Один из них через некоторое время зачисляется в студенты, а другой — вольным слушателем лекций в университет. Сыновья брата Всеволода уже служат. Кстати, это один из них, Алексей Всеволодович (1804–1880), впоследствии болховский исправник, сохранит дневник своей тётки, который, пройдя через руки ещё двух поколений Арбузовых, попадёт в музей.

М. Ф. Арбузовой приходится хлопотать о ссуде из Опекунского совета. С этой целью в июне 1824 г. она едет в Москву.

Этой поездке посвящена полностью последняя тетрадь дневника за1824 год. Тетрадь сохранилась фрагментарно. Обложки нет, листы не разрезаны. Записи начинаются с 1 июня и заканчиваются 15 июля того же года. Арбузова подробно описывает своё приключенческое путешествие в Москву в Опекунский совет, где получает деньги себе и Николаю Фёдоровичу Филатову. После возвращения из Москвы семья расплачивается с долгами. На этом дневник обрывается. К сожалению, последующие тетради дневника не сохранились. Такова незамысловатая канва содержания дневника.

Но с первой и до последней страницы дневник насыщен именами и фамилиями, известными всем из истории и литературы ХVIII–ХIХ вв. На его страницах мелькают дворянские фамилии Воейковых, Киреевских, Якушкиных, Верёвкиных, Богдановых, Волковых, Прончищевых, Булгаковых, Владимировых, Басовых, Хитрово, Апухтиных, Афремовых, Картавцевых, Давыдовых, Лёвшиных, Кологривовых, Азбукиных, Полтевых, Кривцовых, Урусовых, Юрасовских, Шеншиных и многих, многих других.

Дневник рассказывает о том, чем жило в конце ХVIII — начале ХIХ вв. дворянство Орловской, Тульской, Калужской губерний, что входило в кругих чтения и интересов. В ходу у местной знати игры в карты: бостон, вист, пикет. Иногда устраиваются танцы, небольшие маскарады по случаю чьих-либо именин или рождений. Бывают балы, концерты. Как правило, их устраивают люди состоятельные, такие как княгиня Урусова или военачальники стоявших в Белёве воинских полков. По праздникам или в честь больших торжеств (закладка нового дома, церкви, новоселье) для крестьян устраиваются гулянья и угощения; иногда все «ездят на мосты» (так называется гулянье поселян).

Немало страниц дневника посвящено болховскому, мценскому, белёвскому купечеству и духовенству, крестьянам и дворовым людям. Запись в дневнике от 31 января 1818 г.: «Четверг. Поутру Ник[олай] Фёд[орович] приехал один с лакеем, а кучер его Алёшка бежал. Пьяница были мот, а господин, сущий ангел, прощал да жаловал. Вот ему и воздал за милости». Или вот ещё эпизод, относящийся к 1821 году: «Домашние неприятности гораздо потревожили нас, некоторые из людей собирались красть и бежать, но сегодня открылось. Болезненная такая награда за нашу доброту к ним».

В целом дневник М. Ф. Арбузовой производит очень сильное впечатление, так как перед нынешним читателем предстаёт исторический срез жизни дворян глубинной России конца ХVIII — начала ХIХ вв., той России, где жили в эту же пору В. А. Жуковский, А. П. Киреевская,В. П. Лутовинова. Мы не находим на страницах дневника конкретно этих имён. Но автор не могла их не знать.

С 1806 г. частым гостем дома Арбузовых становится Илья АндреевичТолстой,14 который живёт в с. Поляны Белёвского уезда, недалеко отс. Алтухово. Мария (Марина) Фёдоровна с сестрой Александрой Фёдоровной часто бывают у него в гостях.

С этого же года Арбузовых часто посещает Екатерина АлександровнаНовосильцева,15 к которой в семье относились «с особым уважением». А вот что пишет Мария (Марина) Фёдоровна в дневнике за 1808 г., приехав в гости к Е. А. Новосильцевой 21 июля (она жила недалеко от Болхова): «Рада очень, что Надежда Мих[айловна] Лутовинова16 тут, и я с нею преприятно день провела».

Гостем дома Арбузовых, начиная с января 1812 г., становятся Пётр Ильич Шеншин с женой,17 которые живут в с. Пальчиково Болховского уезда.

На страницах тетради за 1799 г. появляются имена Пётра Фёдоровича Верёвкина и его жены Олимпиады Григорьевны. Начиная с 1818 г., Марию Фёдоровну и её новое семейство посещает их сын, Владимир Петрович Верёвкин. Во время своей поездки в Москву в июне 1824 г. Мария (Марина) Фёдоровна гостит у него.

Многолетняя дружба у семьи с Марией Михайловной и Дмитрием Ивановичем Карповыми,19 живущими в Болховском уезде в сельце Вязовом (Вязилки-Карпово), имеющими в Болхове свой дом. Начиная с 1813 г., Карповы часто с детьми, а иногда и с братом Марии Михайловны посещают Пальну, а Арбузова с сестрой, в свою очередь, ездят к Карповым на званые обеды или балы. 15 и 16 ноября 1819 г. она записывает: «Ввечеру приехал Дмитрий Ива[нович] Карпов с женою. <…> Позавтракав, поехали. Дорога самая дурная, что называется, колоть». Дмитрий Иванович Карпов —страстный охотник. В 1818 и 1819 гг. он часто охотится в окрестностях Пальны, каждый раз вовлекая в это занятие хозяина дома, который «не охотник, а по доброте души своей желает быть приятным товарищем».

3 сентября 1821 г. празднуется в Пальне в новом доме новоселье, на котором, как отмечено в дневнике, присутствуют и Марья Михайловна Карпова с сыном.

На страницах дневника за 1823 г. описан случай, произошедший с М. М. Карповой в Пальне 19 октября: «После обеда приехала Марья Мих[айловна] Карпова с сыном и мамзелью. Её уронили в карете по мосту, хотя оный и не высок. Но больно убили их, кроме дитяти. У Марьи Мих[айловны] много крови вышло, так больно разбита голова. Всячески стараюсь успокоить их».

В тетради за 1813 г. отмечено, что 18 июня скончался Иван Васильевич Кривцов.20

Частой гостьей дома М. Ф. Арбузовой становится Федосья Силишна Черкасова с пасынком.21

Записи в дневнике, оставленные его автором в конце ХVIII — начале ХIХ вв. (в течение четверти века), могут привлечь к себе как к документу давно ушедшей эпохи особый интерес музейщиков, историков, литературоведов и краеведов. Мария (Марина) Фёдоровна Арбузова запечатлела в нём реальные исторические события, уездную жизнь дворян, крестьян, дворовых, купцов, духовенства, а также исторические места(города, деревни, сёла), где происходили описываемые события и жили упоминаемые в дневнике персонажи.

Дневник М. Ф. Арбузовой — это хроника жизни не только отдельно взятой семьи Арбузовых, но и целого культурного слоя белёвско-болховского дворянства. И мценского тоже. Круг лиц, упоминаемых так или иначе в дневнике, несомненно, входил и в круг общения Лутовиновых, затем Тургеневых. К тому же, очень многие из означенных в дневнике лиц были непосредственными соседями предков писателя.

Дневник Арбузовой в этом смысле уникален. Почти все места (сёла, деревни, города), где жили лица, о которых рассказывает автор дневника, и сама она, пока ещё целы и сохранили свою топонимику.

Интересна история бытования дневника, который прошёл через бережные руки не одного поколения семейства Арбузовых. После смерти Марии (Марины) Фёдоровны дневник находился в сельце Кобылино у её племянника, Алексея Всеволодовича Арбузова (сына её брата Всеволода), ставшего впоследствии Болховским исправником (р. 1804). Очевидно, благодарный племянник хранил дневник своей тётки как семейную хронику, как ценный документ ушедшей эпохи. От него дневник достался его дочери— Софье Алексеевне (1844‒1927), которая была замужем за Пармёном Петровичем Шеншиным (1839‒1907), уже соседями И. С. Тургенева; они жили в сельце Касьяново Болховского уезда. Долго хранила этот дневник внучка Софьи Алексеевны — Зинаида Петровна Шеншина (1904–1990). Она и передала его Николаю Михайловичу Чернову.

В 2001 году музей получил этот ценный документ от Николая Михайловича Чернова. Дневник Арбузовой М. Ф. нашёл своё место в литературной экспозиции музея «Русский европеец».

Примечания

1 ГМЗТСЛ. КП 3861 оф, Ф. 4, Оп. 1, ед.хр. 8.

2 См.: Чернопятов В. И. Дворянское сословие Тульской губернии. Генеалогические материалы. Т. ХII (ХХI). М., 1915. С. 10‒11.

3 См.: Чернопятов В. И. Храмоздатели и ревнители церковного благолепия. Т. VІ (XV). М., 1911. С. 2.

4 Там же.

5 Тургенев И. С. Полн. собр. соч. и писем: в 28 т. Письма: В 13 т. М.; 1964. Т. 7. С. 200.

6 «Le chateau misterieux» (франц.) — «Таинственный замок».

7 См.: Дамский журнал, № 30, ч. ХХХI, июль 1830. С. 52–53.

8 См.: там же.

9 Сытин Иван Яковлевич — орловский печатник и издатель первой половины XIX в., ныне почти забыт, «заслонен» в памяти поколений однофамильцем, знаменитым книжным магнатом конца позапрошлого века Иваном Дмитриевичем Сытиным. И. Я. Сытин выпустил в Орле с 1814 по 1832 год около 100 названий литературных, исторических, естественно-научных и энциклопедических сочинений, книг переводной прозы для семейного чтения, книг по педагогике и медицине, пьес для крепостных и домашних театров, песенников, философских, религиозно-нравоучительных изданий. Всего более 150 томов. Орловские издания Сытина теперь очень редки. В собрании музея- заповедника имеется 25 отдельных томов (1817–1830 гг.). Эта коллекция хорошей сохранности, в подлинных издательских переплётах. Данного романа в музейной коллекции книг И. Я. Сытина, к сожалению, нет.

10 См. о Калашниковой (рожд. Лёвшиной) Надежде Васильевне: Дамский журнал, № 30, ч. ХХХI, июль 1830. С. 53–54; Венгеров С. А. Словарь русских писательниц. Т. 1. С. 725.

11 Лёвшин Василий Алексеевич — белёвский помещик, учёный, писатель, автор многочисленных книг и статей о земледелии, скотоводстве, охоте, пчеловодстве, винокурении, издавший об истории своего славного рода в начале 1812 года книгу «Историческое сказание об выезде, военных подвигах и родословии благородных дворян Лёвшиных» / Москва, Университетская типография. Лёвшин В. А. — автор «Топографического описания Тульской губернии», напечатанного в «Северном Архиве» в 1823 г. В. А. Лёвшин родился и вырос в отцовском имении в с. Темрянь Белёвского уезда Тульской губернии. Служил в Новотроицком кирасирском полку, участвовал в боевых действиях начального этапа русско-турецкой войны 1768–1774 гг., а затем, выйдя в отставку в 1772 г. по болезни, поселился в родовом имении. Четырежды был избран уездным судьёй. Дослужился по гражданской службе в Петербурге до чина статского советника. О Лёвшине В. А. подробнее см.: Алексей Венгеров, Сергей Венгеров, Алексей Невский, Вера Невская. В некотором царстве… Библиохроника. 1647–1977 гг. Книга вторая. Русский раритет. Москва, 2006. С. 84–87. Село Темрянь находилось недалеко от села Алтухово, где жила тогда М. Ф. Арбузова. Род Лёвшиных очень древний. Среди них было много родственников Тургеневых и знакомых Лутовиновых. (См.: Твой друг и мать Варвара Тургенева. Письма В. П. Тургеневой к И. С. Тургеневу (1838–1844) // Тула: Гриф и К., 2012. С. 372, 376).

12 См.: Дворянское сословие Тульской губернии. Генеалогические материалы. Т. ХII (ХХI). М., 1915. С. 12-14.

13 28 октября 1818 г. родился И. С. Тургенев, будущий великий русский писатель.

14 Толстой Илья Андреевич (р. 20 июля 1757., ум. 21 марта 1820), дед писателя Л. Н. Толстого.

15 Новосильцева (рожд. Торсукова) Екатерина Александровна (1755‒1842), жена Новосильцева Петра Ивановича, действительного тайного советника, сенатора. У Новосильцевых, кроме родового имения в селе Воин Мценского уезда, были ещё имения в Болховском уезде Орловской губернии, в Чернском и Новосильском Тульской губернии. С семейством Новосильцевых у Тургеневых были давние отношения. Имя Е. А. Новосильцевой упоминается в письме Варвары Петровны к сыну Ивану от 7 октября 1838 г. Портреты Новосильцевых Е. А. и П. И. находились в Спасском доме; в 1909 г. были представлены на выставке в память И. С. Тургенева в Императорской Академии Наук.

16 Личность Лутовиновой Н. М. пока не удалось установить. Но имя это неоднократно встречается ещё в одном документе. (См.: Камеральное описание к Генеральному плану города Мценска и его уезду. Октября 1832 г. Ксерокопия. № по КП 10509 нф. Имение Лутовиновой Н. М. было в селе Анахино, на левой стороне р. Оки).

17 Шеншин Пётр Ильич (р. 1774), ротмистр, и его жена Любовь Неофитовна Шеншина (р. 1774), тётка А. А. Фета. (См.: Руммель В. В., Голубцов В. В. Родословный сборник русских дворянских фамилий. С.-Петербург, издание А. С. Суворина, 1887. Том. 2. С. 707, 708).

18 Верёвкин В. П. — сосед Тургеневых, который жил в селе Чаплыгино Болховского уезда. Был одним из пассажиров парохода «Николай I», на котором в мае 1838 г. И. С. Тургенев плыл из Петербурга в Германию. (См.: Филюшкина О. В. Комментарий к незавершённой повести И. С. Тургенева. // Спасский вестник. Тула, 2005. С. 242).

19 Карпова Мария Михайловна состояла в переписке с Варварой Петровной Тургеневой. М. М. Карпова была крёстной матерью младшего сына В. П. и С. Н. Тургеневых — Сергея Тургенева (1821–1837). (См.: Твой друг и мать Варвара Тургенева. Письма В. П. Тургеневой к И. С. Тургеневу (1838–1844) // Тула: Гриф и К, 2012. С. 75, 77).

20 Кривцов Иван Васильевич († 1813) — племянник Дмитрия Ивановича Карпова, отец декабриста Сергея Ивановича Кривцова (1802–1864).

21 Бароны Черкасовы во многих поколениях жили в Болховском и Белёвском уездах: в с- це Солоткове, д. Горбунове, с-це Володькове, в т.ч. мать и отец участника восстания декабристов Черкасова Алексея Ивановича (1799–1855), Мария Алексеевна и Иван Петрович. Кто такие были Черкасовы Федосья Силишна и её пасынок, установить не удалось. (О Черкасовых см.: Твой друг и мать Варвара Тургенева. Письма В. П. Тургеневой к И. С. Тургеневу (1838–1844) // Тула: Гриф и К, 2012. С. 41).