Алексей Петров
Писатель Т. сочинил рассказ…
Писатель Т. сочинил рассказ. Набело перепечатал его в свой компьютер. Ещё раз стал перечитывать текст, предоставив компьютеру возможность исправлять грамматические ошибки.
«Кому случалось из Болховского уезда перебираться в Жиздринский…»
Тут программа проверки орфографии написала последнее слово красным и глубокомысленно заметила: «Варианты отсутствуют».
«…того, вероятно, поражала резкая разница между породой людей в Орловской губернии и калужской породой. Орловский мужик невелик ростом, сутуловат, угрюм, глядит исподлобья, живёт в дрянных осиновых избёнках…»
На «дрянных» экран вновь вспыхнул красным, и появилось указание на то, что это слово, оказывается, «с ярко выраженной экспрессивной (негативной, иронической) окраской». Далее последовала такая директива: «Если вы допускаете экспрессивные выражения в Вашем тексте, отключите эту опцию».
«Щаззз, – скептически усмехнулся писатель. – Всё брошу и кинусь отключать какие-то там… гм… опции».
Он продолжил чтение:
«…ходит на барщину, торговлей не занимается, ест плохо, носит лапти; калужский оброчный мужик обитает в просторных сосновых избах, высок ростом, глядит смело и весело, лицом чист и бел, торгует маслом и дёгтем и по праздникам ходит в сапогах».
Здесь компьютер отчитал автора за то, что «слишком длинное предложение с точки зрения выбранного стиля проверки». И предложил: «Измените настройку, выберите более свободный стиль или разбейте это предложение на несколько более коротких».
«А что, – подумал Т., – возможно, он и прав. Предложение длинновато, пожалуй… Что-то в последнее время всё пишу, пишу, никак не могу остановиться, никак не решусь точку поставить. Проще надо быть…»
Далее в тексте было так:
«Калужская деревня, напротив, большей частью окружена лесом; избы стоят вольней и прямей, крыты тёсом; ворота плотно запираются, плетень на задворке не размётан и не вываливается наружу…»
Компьютер предложил варианты: «задворки», «затворки».
«Вот дурак, право! – рассердился Т. – Элементарных слов не ведает… А кстати: знакомо ли это слово моему читателю?»
«И для охотника в Калужской губернии лучше. В Орловской губернии последние леса и площадя исчезнут лет через пять…»
Компьютер, словно назойливая цыганка на базаре, предложил свою помощь: «площади», «площадям», «площадях».
«Ну, точно! – огорчился писатель. – Читатель будет спотыкаться на каждом шагу. Уж больно специфические слова я выбираю…»
«…а болот и в помине нет; в Калужской, напротив, засеки тянутся на сотни, болота на десятки вёрст, и не перевелась ещё благородная птица тетерев, водится добродушный дупель, и хлопотунья куропатка своим порывистым взлётом веселит и пугает стрелка и собаку».
Здесь глупый ящик не отказал себе в удовольствии усомниться: «Возможно, не хватает запятой после слова «болота»». К тому же, заметил он, слова «в Калужской» не согласуются с остальными.
«Так что же – нужна или не нужна тут запятая? – разозлился Т. – Нужна, конечно. – Он покосился на системный блок. – Тоже мне грамотей: «возможно, не хватает»… Не знаешь, так и не лезь!».
Писатель чувствовал, как крепла в нём неуверенность, и злился на себя за это.
Далее компьютер ещё три раза заявил, что писатель пишет слишком длинно, и предложил разбить предложения на мелкие осколки. На слове «одначе» сокрушённо признался, что совсем не может предложить никаких вариантов. Увидев фразу «Пятьдесят рублёв в год», выдвинул альтернативу «Рублёв», вспомнив, очевидно, великого иконописца, а имя главного героя рассказа «Калиныч» повадился всякий раз выделять красным, несмотря на то, что автор рассказа всё время жал на кнопку «Пропустить всё».
«Что-то слишком много замечаний, – подумал писатель. – Наверно, я сочинил совсем никудышный рассказ…»
Увидев сообщение о том, что деревенская баба отдала за несколько медных грошей свою панёву, компьютер разродился целой обоймой фамилий: «Панову», «Панаеву» и даже «Пашневу». А когда глупая машина вздумала поправлять фразу «Эка, сапоги!.. на что мне сапоги? Я мужик…», заявив, что просторечное выражение «Эка» не свойственно литературной речи, и предложила исправить здесь буквально все знаки препинания на, по её разумению, верные, – писатель Т. в гневе стукнул кулаком по столу и, мгновенно превратив текст чёрный на белом в белый на чёрном, нажал на кнопку Delete…
Так никто никогда и не прочитал этот рассказ.
