ТЕМА: Жуков, Георгий Конст.четырежды Гер Сов Союза

Жуков, Георгий Константинович




Георгий Константинович Жуков (19 ноября (1 декабря) 1896, деревня Стрелковка Калужской губернии — 18 июня 1974, Москва) — советский военачальник, Маршал Советского Союза (1943), министр обороны СССР (1955—1957).

Четырежды Герой Советского Союза, кавалер двух орденов «Победа», множества других советских и иностранных орденов и медалей. В ходе Великой Отечественной войны последовательно занимал должности начальника Генерального штаба, командующего фронтом, члена Ставки Верховного Главнокомандования, заместителя Верховного Главнокомандующего. В послевоенное время занимал пост Главкома сухопутных войск, командовал Одесским, затем Уральским военными округами. После смерти И. В. Сталина стал первым заместителем министра обороны СССР, а с 1955 года по 1957 — министром обороны СССР. В 1957 исключён из состава ЦК партии, снят со всех постов в армии и в 1958 году отправлен в отставку.Г.К.Жуков в боях под Болховом


*************************************************************


Бучин Александр Николаевич
170000 километров с Г К Жуковым

Воспоминания личного водителя Г.К.Жукова о недельном прибывании Жукова под Болховом летом 1942г.

Обращаясь мысленно к тому времени, тяжкому лету 1942 года, в памяти прежде всего встает какое-то необыкновенное чувство товарищества. Как в народе, так и в армии. У нас на Западном фронте только и прикидывали, как бы помочь сражавшемуся югу. Поэтому когда солдатский вестник нашептал - предстоит наступление, - и у нас последовал необычайный подъем. Мы-то поблизости к командованию фронта первые сообразили, где оно развернется. Жуков выехал в расположение 16-й армии К. К. Рокоссовского на брянском направлении.


Ехали всю ночь. Еще было далеко от фронта, как пошла разбитая дорога. Выбоины, воронки от бомб. В довершение всего немцы бомбят. Заснувший было Жуков открыл глаза, недовольно пробурчал: "Что ты как кислое молоко везешь", и затих. Я-то старался ехать аккуратнее, берег сон измотанного комфронта. Он пробыл в 16-й армии с неделю, ровно столько, сколько продолжалась наступательная операция наших трех армий на участке между Жиздрой и Болховом.
Бои были тяжелыми, и немецкую оборону так и не удалось прорвать. Но мы, свидетели и участники операции, с гордостью ощутили, что Красная Армия уже не та, что была даже зимой. Стало больше танков, а наша авиация господствовала над полем боя. Ее силу ощутил и Г. К. Жуков. Мы затемно подвезли комфронта поближе к НП армии Рокоссовского, размещавшемуся на высоте, поросшей кустарником. Укрыли и замаскировали машины поблизости в тылу. У нас уже появились новенькие американские "виллисы", очень удобные и юркие вездеходы. С рассветом разгорелся бой, грохот нарастал. Ушли и скрылись танки с десантом. Непрерывный, оглушающий рев над головой, наши несравненные Илы девятками штурмовали вражеские позиции. Самолетов было множество. Впервые мы видели, как штурмовики применяли реактивные снаряды, оставлявшие дымный след. Симфония ближнего боя, насыщенного техникой.
Вдруг очередная девятка чуть не над нашими головами как бы залпом рванула по высоте, на которой был НП. Мы оцепенели, высота вспухла разрывами серии реактивных снарядов. Первая мысль: все, конец! Но вскоре вернулся оживленный Жуков с Рокоссовским. С ними группа генералов и офицеров. Оказалось, что штурмовики по ошибке обстреляли не ту цель и только реакция Рокоссовского спасла положение - он интуитивно почувствовал, что их накроют, и буквально в последний момент крикнул: "В щель!" Георгий Константинович несколько натянуто смеялся по поводу случившегося, а Бедов среди нас, охраны и водителей, туманно высказался о вражеских происках. Мы рассмеялись от всей души. Бедов надулся.
В эту поездку к Рокоссовскому под Болхов Жуков, как обычно, не обременял себя политработниками, только боевые генералы и офицеры. Да и фронтовые условия жизни и быта не были по сердцу политработникам, любившим, по моим наблюдениям, удобства. Я, разумеется, не имею в виду трудяг в войсках, те из одних котелков с красноармейцами щи хлебали. Я говорю о штабных, предводителем которых был большой барин, член Военного совета Н. А. Булганин. Эти к фронту ближе армейского тыла не приближались. Рядом с Жуковым в горниле боев, там, где можно было схлопотать мину или пулю, я никогда не видел этих типов с мнимо значительными физиономиями, говоривших негромко, с таинственными паузами и сверливших тебя пустыми глазами. Они не раз пытались втащить меня в партию и негодующе поджимали губы, когда я отказывался. Что мне партия, я знал свое дело - баранку. Но я отвлекся.
Навоевался под Болховом Г. К. Жуков за неделю досыта и отбыл в штаб фронта в Обнинское. Тут же вызов в Москву. Жуков с Булганиным на "кадиллаке" члена Военного совета, я на "бьюике" пустой сзади. Как всегда, все срочно и час обозначен. На нашу беду, "кадиллак" пропорол баллон. Георгий Константинович со всей компанией генералов и Булганиным пересели ко мне. Почесали к Москве. Время-то выходило, и почесали так, что я вцепился в руль и избегал взглянуть на спидометр. Нельзя было оторвать глаз от дороги. Испуганный Бедов зашипел: "Тише!", Георгий Константинович на редкость резко оборвал его: "Не мешай, он лучше знает!" Выразился с приложениями. Наверное, все переживал бои под Болховом, гадал, что скажет им Сталин. Привез в Генштаб на Кировскую, а оттуда через несколько минут в Кремль. Я посмотрел им вслед, когда Жуков и Булганин шли к подъезду, притихшие, слегка поникшие.

Жуков на Брянском фронте


Жуков Г.К. с 28 по 30 июля 1943г. в боях за Болхов.
Лично руководил 11-й армией и рискуя жизнью ползал на передовой исправлял ошибки Багромяна,спасал 4-ю танковую армию.


Наверное, вы помните внезапное двухдневное возвращение Жукова с южного на северный фас Курского выступа в конце того же июля?
А. Б.: Как не помнить! Георгий Константинович снова оказался на волосок от смерти. Случилось это в полосе 11-й гвардейской армии И. X. Баграмяна.
Войска не любили генерала-армянина с лисьей физиономией и повадками. ...

Г. К. Жуков был вынужден в конце июля 1943 года снова поправлять дела этого самого "стратега", подвергая свою жизнь смертельной опасности. Об этом, собственно, вы рассказали в своей книге о Жукове.
Н. Я.: Тогда случилось вот что. В конце июля 1943 года на болховском и орловском направлениях развернулись тяжелейшие сражения. 26 июля в полосе 11-й гвардейской армии ввели в бой 4-ю танковую армию с задачей совместно прорвать вражескую оборону. С самого начала мы понесли тяжелые, малооправданные потери. 4-я ТА армия потеряла 84 процента танков Т-34 и 46 процентов танков Т-70, всего в армии было 652 танка. Продвижение было не столь значительным и куплено чрезмерной ценой. Тем не менее Баграмян представил достигнутое великой победой в докладах в Ставку. Далее я написал в своей книге: "Через много лет (он) рассказал, что из этого получилось. Оставив за скобками неумеренно оптимистические реляции в Москву, Баграмян сообщает: "28-го (июля) был важный разговор по ВЧ с Верховным Главнокомандующим. Он выразил удовлетворение действиями армии в Орловской операции и выделил нам крупное пополнение, чтобы поддержать наступление". Окрыленный Баграмян отправился в войска, чтобы форсировать наступление. От этого занятия его внезапно оторвал срочный вызов на КП армии, куда совершенно неожиданно прибыл Жуков. Прибыл на два дня в эту армию, оставив Воронежский фронт.
"Когда я прилетел на КП, - писал Баграмян, - то понял, что Георгий Константинович явно не в духе. Мое радужное настроение, вызванное похвалой Верховного и его обещанием помочь пополнением, как рукой сняло. Довольно сухо поздоровавшись, маршал резко спросил:
- Как это ты, Иван Христофорович, опытный генерал, уговорил своего командующего фронтом Василия Даниловича Соколовского принять явно неправильное решение - ввести 4-ю танковую армию на неблагоприятном для массированных действий танков болховском направлений, а не на хатанец-ком, где явно можно было бы добиться гораздо больших успехов? Идет третий год войны, пора бы уже научиться воевать и беречь людей и технику!"
Большой дипломат в погонах с пресловутым кавказским красноречием сумел отвести справедливые упреки прямодушного маршала, открыв, что он-де собирался действовать именно так, как того требует Жуков, но его не послушались и т. д. Дело кончилось тем, что Жуков отправился в 4-ю танковую армию, а "позже я узнал, - заканчивает Баграмян,- с каким искренним желанием помочь Георгий Константинович, порою рискуя жизнью, осматривал самые важные участки фронта наступления - 4-й танковой армии". Весь опыт и сердце маршала-солдата восстали против того, чтобы бушевавшее здесь и на сопредельных фронтах жесточайшее сражение превратилось еще и в самое кровопролитное".
А. Б.: Баграмян пишет, что Жуков "помогал" ему, а как именно это делал, "позже я узнал". Я видел все это собственными глазами, в каком виде маршал возвращался с передовой. Кто мешал самому Баграмяну ползать по передовой, толстый живот? У него были солидные "социалистические накопления", как говаривали тогда о толстобрюхих. Георгий Константинович не взял с собой на рекогносцировки этого командарма. Я был свидетелем только отдаленных раскатов жуковского гнева, когда он вышел из штаба и цыкнул на Баграмяна, на полусогнутых сунувшегося было за ним. Откровенно говоря, мне до слез было жалко Георгия Константиновича.
!!!!

"Ослепленный яростью, он отправился туда, где мог быть поражен ружейно-пулеметным огнем. И чего ради? Выправлять упущения генерала,"

смахивавшего внешним видом и повадками на кавказского шашлычника. Между тем издана только одна книга Г. К. Жукова - его "Воспоминания и размышления", а в библиотеках я видел целую полку, заставленную "трудами" Баграмяна и о нем. Вы, профессор, историк, возьметесь объяснить это?
Н. Я.: Вы подняли очень серьезный и трудный вопрос, подметив то, что привело сегодня к большой беде для России - сознательно умаляли русское в угоду другим народам. Как только повернулся язык у Баграмяна утверждать, что Жуков-де "помогал" ему! Первый заместитель Верховного Главнокомандующего "помогает" посредственному командарму, напрасно загубившему людей и технику!!

Это замечательно что Жуков был под Болховом в войну.И замечательно что вы откопали эту информацию.

Сражение на Курской дуге 1
Жуков Г. К. Воспоминания и размышления.


во второй половине дня 12 июля в сражение был введён в направлении на Болхов 5-й танковый корпус. С утра второго дня операции в бой вступили вторые эшелоны стрелковых корпусов, которые совместно с танковыми частями, обходя сильные опорные пункты врага, при активной поддержке артиллерии и авиации к середине 13 июля завершили прорыв второй полосы его обороны.

После завершения прорыва тактической зоны обороны противника 5-й танковый корпус и введённый в прорыв правее его 1-й танковый корпус совместно с передовыми отрядами стрелковых соединений перешли к преследованию врага. К утру 15 июля они вышли к реке Вытебеть и с ходу форсировали её, а к исходу следующего дня перерезали дорогу Болхов - Хотынец. Чтобы задержать их продвижение, противник подтянул резервы и нанёс ряд контрударов.

В этой обстановке командующий 11-й гвардейской армией перегруппировал с левого фланга армии 36-й гвардейский стрелковый корпус и выдвинул сюда переданный из резерва фронта 25-й танковый корпус. Отразив контрудары противника, войска 11-й гвардейской армии возобновили наступление и к 19 июля продвинулись до 60 км, расширив прорыв до 120 км и охватив левый фланг болховской группировки врага с юго-запада1.

Имея оперативное построение в два эшелона, 4-я танковая армия после непродолжительной артиллерийской подготовки при поддержке авиации перешла в наступление на Болхов, а затем нанесла удар на Хотынец и Карачев. За пять дней она продвинулась на 12 - 20 км. Ей пришлось прорвать заранее занятые вражескими войсками промежуточные оборонительные рубежи. Своими действиями 4-я танковая армия способствовала 61-й армии Брянского фронта в освобождении г. Болхова.

30 июля войска левого крыла Западного фронта (11-я гвардейская, 4-я танковая, 11-я армии и 2-й гвардейский кавалерийский корпус) в связи с подготовкой Смоленской наступательной операции были переданы в подчинение Брянского фронта.

Наступление Брянского фронта развивалось значительно медленнее, чем Западного. Войска 61-й армии под командованием генерала П.А. Белова совместно с 20-м танковым корпусом прорвали оборону противника и, отражая его контратаки, 29 июля освободили Болхов.

Жуков на Брянском фронте

Жуков, Георгий Константинович в боях за Болхов



из воспоминаний лейтенанта Рогачева командир 3-й батареи 1513-го истребительного полка 30-го Уральского корпуса


В августе армию отвели на переформировку. Перед этим произошел такой случай. Немцы отошли за реку [329] Нугрь . Мы выдвинулись вперед и начали окапываться, занимая позиции у малозаметной, но нанесенной на карту дороги. Окопы копаем во ржи, метрах в пяти от кромки поля. Копают все — от командира батареи до станинных. Водители для «виллисов» тоже укрытия копают. Рожь высокая, нас за ней не видно, а первый выстрел бронебойным сделал, и она ложится — можно стрелять осколочным. Вдруг видим, «виллис» едет мимо нас прямо к немцам. Остановился. Вылезает майор: «Эй, бойцы, кто ваш командир?» — А там все разгоряченные, командиры взводов торопят солдат, ругаются, немцы того гляди в контратаку пойдут — видно, пехота накапливается, бронетранспортер подошел. Старший сержант Чичихин, вологодской богатырь: «Что кричишь? Кого тебе нужно?» — «Ты как разговариваешь?! Кто командир?!» — «Лейтенант Рогачев». — «Давай его сюда!» — «Товарищ комбат, там вас какой-то майор зовет». — «Какой еще майор? Какие у него погоны, артиллерийские или пехотные?» Майор уже кричит: «А ну немедленно ко мне!» Я выбегаю на дорогу, жара, пот градом, портупея, полевая сумка, бинокль болтаются: «Командир батареи лейтенант Рогачев!» — «Какой полк?» — «1513-й истребительный». — «Что вы делаете?» — «Оборудуем огневую. Немцы готовятся к атаке». — «А впереди кто?» — «Никого нету». — «Как никого? А где штаб Родина?» — «Вы проскочили поворот. Вам надо было километрах в полутора отсюда направо свернуть. — «А точно?» — «Точно». — «А ну, садись в машину». Он развернул «виллис», мы отъехали метров 500 в тыл, где его поджидали еще несколько машин. В них сидели какие-то люди в защитных комбинезонах без знаков различия. Я подошел, смотрю, сидят Жуков, командующий фронтом Петров. Жуков спрашивает: [330] «Кто такой?» — «Лейтенант Рогачев, командир 3-й батареи 1513-го истребительного полка». — «Что вы делаете?» — «Оборудуем огневые позиции». — «Где штаб 30-го Уральского корпуса?» — «Так вы проскочили». Он как на них зыркнул — «Давай, продолжай. Смотри, никого не пропускай». — «Будем стоять насмерть». Они умчались, а я вернулся на батарею. Вскоре прибыл посыльный на мотоцикле с приказом сосредоточиться в таком-то районе — нас отводили на переформирование.