ТЕМА: Болховская операция(январь-март 1942 г.)

Болховская операция советских войск против левого крыла 2-й немецкой танковой армии на участке Кривцово – Чегодаево – Городище (январь-март 1942 г.)

Эта операция, в которой были задействованы значительные силы Брянского фронта (командующий Я.Т. Черевиченко) и войска левого крыла Западного фронта (командующий Г.К. Жуков), не достигла поставленной цели – Орловский плацдарм не был очищен от гитлеровцев, орловская группировка противника (болховская – как ее составная часть) не была разгромлена.

Воспоминания Кузнецова П. И., капитана, командира минометного батальона 137-й стрелковой дивизии:



"После недельного упорного боя за Фетищево, под давлением 339-го пехотного полка немцев, который пополнился свежими силами, мы отошли на левый берег Березуйки. Здесь завязли в позиционных боях. Февраль и март донимал нас жуткими морозами. А тут еще ветер. Он всегда там гулял по долине Оки. Прибрежная земля закаменела. Саперная лопатка отскакивала от неё со звоном и искрами. Мы у немца – как на ладони. Он почти за спиной у нас да еще на высотах. Чуть пошевелишься – и получай в «награду» или пулеметную очередь, или минометно-артиллерийский залп. А жить хочется, и укрыться, и согреться от леденящего ветра. Что делать?
Придумали. Ночами стали собирать трупы. Складывали из них сарайчики. Укрывали сверху плащ-палатками, шинелями, и все засыпало снегом. Помню, у одного покойника была откинута рука. На неё ставили светильник. Так жили и воевали целый месяц на поле боя, где мертвые спасали живых.
За полтора месяца непрерывных боевых действий потери 3-й армии составили 8264 человека убитыми и 22 318 пропавшими без вести и ранеными.
С 5.02 по 17.03.42 г. пополнение людьми – 17 063 человека, в частности: 60-я сд – 5466; 283-я сд – 2896; 137-я сд – 2309: 212-я сд – 1957; 269-я сд – 1251; 287-я сд – 1161; 240-я сд – 465 человек".

Воспоминания Кузнецовой Н. М., лейтенанта медслужбы, зав. аптекой полка (письмо из архива автора):



"Уже неделя, как наша 6-я гвардейская стрелковая дивизия безуспешно штурмовала высоту. Стало известно, что на переднем крае кончились медикаменты. Главврач Иван Федорович Самохвалов вызвал меня и приказал доставить в район деревни Сивкова перевязочный материал. В помощники назначил фельдшера Жору Шуранова. Набили вещмешки под завязку.
Помню, ночь, почти полная луна и лютый мороз с ветром. А преодолеть надо было долину реки Оки незамеченными. Ведь немец был у нас почти в тылу, занимая высотки у Чегодаево и Фетищево. Он то и дело пускал в небо ракеты. Долину и саму реку преодолели благополучно. Но вот перед нами крутой берег реки Березуйки, она здесь впадает в Оку. Только с третьей попытки мы, цепляясь за прибрежные кусты, поднялись на отвесный берег. А там на плато, где была деревня, – один ряд ракит. Не только домов, но и печных труб не осталось. Все разметено в пух и прах. Как нашел ту землянку Жора, не знаю, вероятно, бывал здесь раньше. Постучались. Открылся люк. По крутой лестнице спустились вниз, в переоборудованную яму из-под картошки.
– Ты как сюда попала? Марш назад! – буквально завопил, глядя на меня, командир полка подполковник Николай Андреевич Смирнов. – Марш назад! Тебе что – жить надоело? – чуть успокоившись, закончил он орать.
– Вот принимайте, то, что вы просили. А послал меня сюда главврач.
Отогревшись чуть, еще потемну побежали назад.
А ближе к вечеру наступившего дня узнаю, что там, где я была, погибли, оказывая помощь на поле боя раненым бойцам, две медсестры. Остались они там лежать на огромном грязно-белом поле за Окой и Березуйкой, где уже, казалось, и места лежать не хватало для убитых. Одну-то из тех убитых я помню – Надя Дьячкина. А перед второй винюсь, не помню, как звали, да и как упомнишь, ведь виделись-то несколько минут. И теперь ей быть навсегда пропавшей без вести. Только вот думаю я – погибли они там или сердца их разорвались при виде тех жутких картин на поле боя, тех искромсанных, разорванных ребят, их ровесников? Ведь они пошли туда первый раз. Они были только-только с пополнения, и я успела поговорить лишь с одной, потому и помню её".


Всего же войска Красной Армии в Болховской и Мценской операциях с 8 января по 30 июня 1942 г. потеряли 90 142 человека, из которых убитыми – 22 820, пропавшими без вести – 7714, ранеными – 59 608 человек